В Ростове жить

размещено в: Блог | 0

Актуально для тех, кто ищет жильё в Ростове, и желающих поностальгировать по студенческой жизни.

Будучи студенткой, я меняла квартиру шесть раз. Все квартиры были очень разные, но почти все в центре. Когда я только приехала в город, мне хотелось жить недалеко от училища. Я нашла квартиру в начале Западного района. Это была типичная кирпичная шестиэтажка. С хозяйкой бабушкой-одуванчиком. Как оказалось, не таким уж одуванчиком.

Всех ее сюрпризов перечислять не буду, запомнился только один, почему и пришлось оттуда съехать. В комнате со мной жила девочка, тоже художница. Сначала хозяйка была довольна, что мы из одного училища, даже выносила мои рисунки подружкам по лавочке. Но потом что-то пошло не так. Бабушке показалось, что у нас больше, чем обычно, пахнет краской. Хотя писала я тогда непахнущей гуашью, а девочка — акварелью. (Тань, если ты это читаешь, привет!) Так вот, одуванчик стала утверждать, что у нас пол сильно блестит, от него сильный запах, “зачем вы покрыли его лаком?” Естественно, лаком его никто не покрывал. А о том, что у бабушки, бывало, пахло еще похлеще, когда она, начитавшись журнала Зож, натиралась керосином, никто не вспоминал.

Следующая квартира была у не менее замечательной бабушки. Коммуналка. Комнату я делила с тремя девочками, и когда мы раскладывали диваны на ночь, она превращалась в одно спальное место. Рисовать было негде. Оставалось только слушать, как бабушка кричит что-нибудь с балкона прохожим. Ее было жалко: сын редко навещал, она воровала у нас еду (на что я закрывала глаза) и просила хлеб. Больше всего запомнилось на этой квартире то, что ванна была забита и наполнена какой-то темной мутью. А сантехник все никак не приходил. Вернее приходил, когда мы были на парах, вот только бабушка ему не открыла. Он так и написал на двери: «сантехник был».

Когда мы съехали в другое место, то думали, что можно вздохнуть с облегчением: хозяйка-то живет почти отдельно, только вход общий. Но не тут-то было. Она приходила каждый день и по сто раз на дню, по любому поводу.
Самый интересный факт этой квартиры был в том, что она располагалась в доходном доме постройки начала ХХ века — памятнике архитектуры.

Окна нашей комнаты выходили во внутренний колодец двора. Вся сырость скапливалась у нас, света белого мы не видели. Рисовать днём при электрическом свете невозможно. Нужно было скорее съезжать, тут подвернулся неплохой вариант.

Замечательная коммуналка на пятом этаже, в доме с аркой. Комната была в самом конце коридора. Квартиранты одной комнаты менялись с такой скоростью, что мы не успевали с ними знакомиться. В итоге там поселилась сама хозяйка и, установив стиралку в ванной, она установила, таким образом, и власть над всей коммуналкой.

Мне нравилось там жить, потому что впервые за долгое время было светло, писать можно было прямо из окна. Что я и делала. Работу размером 55х110см писала, сидя на подоконнике. Окно соседей выходило на другую сторону, и было видно собор. Этот вид потом я тоже написала.

С этой квартиры мы разъехались кто куда, я переехала в другую «весёлую» коммуналку.


Потолки там были метра четыре, огромные окна и старинный паркет. Столько света не было еще нигде, а чего стоил открытый балкон!
Здесь я в совершенстве овладела навыком «попади в уборную утром, если сможешь», так как все было совместного пользования на шесть комнат. На общей кухне мы варили раков для учебного натюрморта, здесь можно было послушать «за жизнь» от одинокой женщины-соседки. От другой не менее одинокой выслушать то, что и слушать-то не хотелось. Но можно было выйти на длинный внутренний балкон, соединяющий два крыла дома.

Огромные стены постепенно заполнились работами, были написаны виды с балкона. Об одном только жалею — что не успела написать интерьер кухни. Она так и стоит перед глазами, когда-нибудь напишу по памяти.

После этой коммуналки был долгий поиск жилья, что заслуживает отдельной истории. 
Ну а переехала я в частный сектор. Мы нашли часть дома на улице, которая весной вся расцветала и благоухала, там было тихо и спокойно. У меня была отдельная комната-мастерская, где появился, наконец, настоящий станок, скопился натюрмортный фонд и стеллаж работ.
Теперь можно было не боятся шуметь, натягивая холсты, «вонять» красками и не ждать очереди в ванную.

У каждого студента найдётся тысяча подобных историй.
Моя «история» на этом не заканчивается, а продолжается в новом статусе и в собственном жилье.

Добавить комментарий